Жил коала в зоопарке, как дурак. И забрали коалу в солдаты. Многое понял
коала, и ружье понял, и фуражку, и себя в фуражке понял, а вот "Стой! Кто
идет?" понять не смог. Попало в коалу, пробило и улетело, а коала в
госпиталь слег. Только поправился, только припух, только эфедрин
понял-аты-баты пришли, медаль принесли, побрили коалу и обратно в часть, за
пулемет, за Родину, за здорово живешь. Родная часть с диким криком в атаку
пошла, на врага, за матерей, за овраг, за хрен собачий, а в коалу опять
попало. Коала маленький, ему мало надо, а тут много прилетело, десять штук
больших прилетело, и все в коалу. Коала раненый на цыпки встал, по-цыплячьи
крикнул и Богу душу отдал. А Бог добрый, обратно ему вернул. Коала в
госпитале от'елся, все подушки сплющил, маленький пухлый медсестра два раза
понял - аты-баты пришли, почетный грамота принесли, табак принесли, коала
дым пускал, с боевой товарищи водка пил, командир черные усы целовал - и
опять в бой, и опять прилетело, два больших, один маленький. Коалу на шесть
частей порвало, по полю раскидало и унеслось. Третий раз в госпитале коала
свой человек был. Главный врач, большой женщина, много много раз понял; весь
эфедрин понял; письмо из зоопарка получил, факт получения понял - аты-баты
пришли, орден на подушке принесли, командир усатый с порога целовать начал,
за боевые пробоины коалу хвалил. Водки пили, табак курили, пьяного коалу
втроем побрили и в часть. Часть отважная сразу в атаку кинулась, и в десять
шагов вся полегла. А в коалу все враги по очереди промахнулись, бомба
стороной обошла, мина под лаптем не сработала, осколок об медведя сплющился,
набрюшник теплый от простуды спас - и вернулся коала в зоопарк героем. И
молчал весь день за решеткой. А вечером семь-восемь штук внуки на колени
садил, леденец раздавал, сначала медаль, а потом орден трясучей лапкой
трогал, совсем давний грозный время вспоминал и - говорил, говорил,
говорил...
